The Upas Tree1
By Alexander Pushkin
Translated by A.Z. Foreman
Click here to hear me recite the poem in Russian
Click to hear me recite the English
On scorched and conflagrated sands,
In sapped and grudging desolation,
The solitary Upas stands
Grim sentinel of all creation.
This thing was spawned one day of rage
From nature of the thirsting plain
That slaked the death-green foliage
And deep-set roots with sap of bane.
The venom oozes down the bark
Turned liquid in the midday blaze,
Congealing at the fall of dark
To clots of cruel, translucent glaze.
No tigers come, no birds alight.
None but the wind's black breath will dare
Circle around that tree of blight
And leave with newly deadly air.
And, should an errant cloud imbue
With rain the rank leaves' laden glands,
The branches drip a toxic dew
Onto incendiary sands.
But once a man dispatched a man
With one dread glance to that dead waste
And he obeyed. Away he ran
And brought the poison back with haste:
Its lethal sap, its waxen bough
And desiccated leaves. The sweat
Across his sallow, stricken brow
Ran in a chilling rivulet.
He brought it, stumbled and sprawled, prone
Beneath the tent for his reward:
A poor slave's death before the throne
Of his invulnerable lord.
And in that poison brew the Tsar
Dipped arrows under his command,
And loosed perdition near and far
On men of every neighboring land.
Notes:
1 The Upas Tree (Antiaris Toxicaria) produces a latex sap which, upon entering the human blood stream, causes cardiac arrest almost immediately. This sap has historically been used in central and east Asia in blowdarts and arrows.
Many thanks to: Dmitri Simenov for a Russian lexical item; Adam Elgar and Andrew Frisardi for advice on the English text; Lina Steiner for the encouragement after I foisted this translation on her.
The Original:
Анчар
Древо Яда
Александр Пушкин
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит - один во всей вселенной.
Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.
Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.
К нему и птица не летит,
И тигр нейдет: лишь вихорь черный
На древо смерти набежит -
И мчится прочь, уже тлетворный.
И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей, уж ядовит,
Стекает дождь в песок горючий.
Но человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Принес он смертную смолу
Да ветвь с увядшими листами,
И пот по бледному челу
Струился хладными ручьями;
Принес - и ослабел и лег
Под сводом шалаша па лыки,
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
А царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.
By Alexander Pushkin
Translated by A.Z. Foreman
Click here to hear me recite the poem in Russian
Click to hear me recite the English
On scorched and conflagrated sands,
In sapped and grudging desolation,
The solitary Upas stands
Grim sentinel of all creation.
This thing was spawned one day of rage
From nature of the thirsting plain
That slaked the death-green foliage
And deep-set roots with sap of bane.
The venom oozes down the bark
Turned liquid in the midday blaze,
Congealing at the fall of dark
To clots of cruel, translucent glaze.
No tigers come, no birds alight.
None but the wind's black breath will dare
Circle around that tree of blight
And leave with newly deadly air.
And, should an errant cloud imbue
With rain the rank leaves' laden glands,
The branches drip a toxic dew
Onto incendiary sands.
But once a man dispatched a man
With one dread glance to that dead waste
And he obeyed. Away he ran
And brought the poison back with haste:
Its lethal sap, its waxen bough
And desiccated leaves. The sweat
Across his sallow, stricken brow
Ran in a chilling rivulet.
He brought it, stumbled and sprawled, prone
Beneath the tent for his reward:
A poor slave's death before the throne
Of his invulnerable lord.
And in that poison brew the Tsar
Dipped arrows under his command,
And loosed perdition near and far
On men of every neighboring land.
Notes:
1 The Upas Tree (Antiaris Toxicaria) produces a latex sap which, upon entering the human blood stream, causes cardiac arrest almost immediately. This sap has historically been used in central and east Asia in blowdarts and arrows.
Many thanks to: Dmitri Simenov for a Russian lexical item; Adam Elgar and Andrew Frisardi for advice on the English text; Lina Steiner for the encouragement after I foisted this translation on her.
The Original:
Анчар
Древо Яда
Александр Пушкин
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит - один во всей вселенной.
Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.
Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.
К нему и птица не летит,
И тигр нейдет: лишь вихорь черный
На древо смерти набежит -
И мчится прочь, уже тлетворный.
И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей, уж ядовит,
Стекает дождь в песок горючий.
Но человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Принес он смертную смолу
Да ветвь с увядшими листами,
И пот по бледному челу
Струился хладными ручьями;
Принес - и ослабел и лег
Под сводом шалаша па лыки,
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
А царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.
Posts
No comments:
Post a Comment